Шахтинск: аномальная зона. Путешествие из СССР - Кора Бек

Однако, несмотря на поздний час, никто из ребят не захотел от похода отказываться. Но поскольку в их распоряжении уже оставалось не слишком много времени до тех пор, пока не стемнеет, было решено от города слишком далеко не удаляться, а просто выехать на трассу и, прокатившись по достаточно ровной дороге, остановиться на отдых в каком-нибудь укромном местечке. Что ж они, зря в этот поход собирались? К тому же, завтра – праздник, к урокам готовиться не надо. А ещё за сегодняшний день они все порядком устали. Хотелось каких-нибудь впечатлений и смены обстановки. В общем, поехали.

В лицо юным туристам дул теплый юго-западный ветер. Машин в это время на дороге почти не было. Вокруг – широкая, ещё зеленая степь, либо поля, засеянные пшеницей или рожью, тишина, раздолье! Только иногда на степных просторах вдруг суслик покажется. Встанет на задние лапки, высунет свою любопытную мордочку, и тут же снова среди травы скроется. А то полевая мышь стремительно перебежит дорогу, пугая девчонок. Если повезет, то можно увидеть и зайца. Ведь весной всё живое теплу и солнцу радуется. Как радовались и юные жители Шахтинска своему путешествию на велосипедах. Кажется, так бы до самого утра и ехали.

Однако пора уже было на отдых останавливаться. У них ведь маковой росинки во рту с обеда не было. Свернули с дороги. Пока девчонки с продуктами разбирались, ребята в сторонке разожгли небольшой костер, чтобы испечь картошку. Потом все с большим аппетитом и удовольствием пообедали. На свежем воздухе даже горбушка ржаного хлеба, щедро посыпанного солью, да ещё и вприкуску со свежим зеленым лучком совсем иначе воспринимается. А уж хлебушек с кильками в томате и со сваренными вкрутую яйцами – это просто отдельное блюдо из разряда «пальчики оближешь»! Об испеченной в золе, хрустящей картошечке и говорить не приходится. Без неё настоящий поход невозможно представить. Вкуснее вещи на свете не бывает!

Поели, запили обед холодной водичкой. Потом собрались было поиграть в любимую игру шахтинской молодежи – волейбол, как вдруг Маша с Ирой увидели сосну. После некоторого степного однообразия вид высокого зеленого дерева ребят обрадовал. Но когда они подошли к дереву, то так и застыли на месте от смешанного чувства удивления и восхищения.

Одинокая корабельная сосна росла на самом краю обрыва какой-то довольно большой котловины. Склоны её были каменные, скорее пологие, нежели крутые. Однако все они различались между собой по цвету. Так, один склон имел желтовато-бурый цвет. На нём то тут, то там росли редкие кустарники и невысокие деревья. На том склоне, что имел коричневый цвет, пробивалась сочная зеленая травка. А вот на сером склоне с бледно-сиреневыми выступами вообще ничего не росло. Он был абсолютно лысым. И все эти склоны, как в зеркале, отражались в прозрачной, немного зеленоватой воде небольшого озерца, которое находилось на дне котловины. В это чудное озерко хотелось смотреть долго-долго. Оно как будто к себе притягивало. Зрелище было просто захватывающим!

Ира первой прервала их общее молчание.

– Сколько лет здесь живу, а про это озерко никогда не слышала! Откуда оно, вообще, тут появилось?

– А у меня такое ощущение, будто эта картина нам просто померещилась, – прошептала Маша. – Вот уйдем отсюда, и всё исчезнет.

– Не исчезнет! – рассмеялся Женя. – В мире всё происходит, согласно законам физики. Чудес не бывает! Хотя, если честно, я про это место тоже ничего не знаю.

– А я знаю! – откликнулся Андрей. – Ещё в прошлом веке здесь находился небольшой угольный разрез. Это месторождение случайно открыл пастух, который пас тут овец и нашел у котловины необычный блестящий черный камень. Пастух принес камень своему хозяину. Тот велел никому о нём не рассказывать. Хотел было втайне от соседей заняться раскопками, но однажды, будучи на соколиной охоте, упал с лошади и уже не оправился. Между тем, тайное стало явным. Любопытной находкой заинтересовался богатый русский купец из Нижнего Новгорода. Он, кстати, был твоим однофамильцем, Маша. Поэтому разрез и получил название «Морозовский», хотя его хозяева неоднократно менялись. Предприимчивый купец выкупил этот участок земли у родственников пострадавшего на охоте богача, но, как на грех, вскоре скончался. А его беспечные наследники возиться с землей не захотели и отдали её в аренду иностранцам. Однако у тех дело тоже почему-то не заладилось, и они это месторождение одному крупному русскому промышленнику, скрепя сердце, уступили. А тому как раз позарез требовался дешевый уголь для нужд его медеплавильного завода на Урале. Фабрикант за выгодное дело, как водится, взялся сначала с большим рвением. У него на этом разрезе почти 90 человек работало. Да только ему, по-видимому, было жалко денег, и он в новое предприятие не захотел вкладываться, поэтому карьер даже по меркам того времени просуществовал очень недолго. Затем в это месторождение хотел новую жизнь вдохнуть один царский чиновник средней руки по фамилии Потапов. Он даже начал закупать какую-то технику, но тут грянула революция, и чиновник сбежал во Францию. Карьер окончательно был заброшен. А теперь уже даже и его название стало забываться.

– Как интересно! – воскликнула Маша. – Но откуда ты, Андрюш, обо всём этом знаешь?

– Мне отец однажды рассказывал, – признался Андрей. – Он эти места, как свои пять пальцев знает.

– А давайте, присядем ненадолго? – предложил Женя. – Здесь так красиво и тихо, что уходить не хочется! Да и трава на удивление мягкая и сочная. Когда в следующий раз мы сюда ещё попадем?

– Я не против! – тут же откликнулась Маша, и присела на прогретую солнцем землю, освободившись от кед и носочков, и с удовольствием вытянув ноги.

Остальные последовали её примеру. Только ребята, в отличие от девчонок, уселись на самый край котловины, свесив ноги. А Ира, внимательно оглядев местность, переспросила у Андрея:

– Так ты говоришь, Андрюша, что этот карьер называется «Морозовский»?

– Скорее, так назывался. Сейчас об этом заброшенном месторождении мало кто помнит, хотя оно совсем недалеко от нашего города находится. Его ведь ещё в прошлом веке забросили.

– Ребята, я вспомнила, что слышала раньше о разрезе «Морозовский»! С ним связана одна очень странная, но любопытная история.

По лицу Иры было видно, что она искренне взволнована. Её друзья тут же притихли и приготовились интересный рассказ внимательно выслушать, тем паче, что такие тихие, загадочные и безлюдные места к этому как нельзя более располагают. Особенно, когда на дворе сумерки сгущаются.

– Поскольку, Маша, ты у меня дома нередко бываешь, то, конечно же, хорошо знаешь нашего соседа, дядю Лешу Потапова, – начала свой рассказ Ира Тарасова, после чего сделала пояснение для Андрея с Женей:

– Дядя Леша живет от меня через два дома по улице Станционная. Работает, точнее, работал, как и машин папа, на шахте имени Ленина, его жена тётя Катя – повар в детском саду «Аленушка». Ты её, Жека, между прочим, видел, когда мы за твоей сестренкой в детсад однажды ходили. Помнишь, я у входа поздоровалась с высокой крупной женщиной в коричневом сарафане? У неё ещё волосы были назад гладко зачесаны и перехвачены резинкой в маленький хвостик?

Как и все девочки, Ира не умела коротко рассказывать. Для неё очень большое значение имели разные мелкие детали, а также уверенность, что окружающие её словам полностью доверяют. Впрочем, судя по лицу Жени, ему, как он ни морщил свой лоб, так и не удалось вспомнить ирину соседку. Но, чтоб не ставить свою девушку в неловкое положение, Женя кивнул головой в подтверждение её слов. Однако не преминул заметить:

– Какое интересное совпадение! У Маши фамилия – Морозова, и этот заброшенный карьер называется «Морозовский». А теперь ещё одна история, связанная с карьером, и опять повторяется та же самая фамилия – Потапов, как у того царского чиновника, что хотел заняться возрождением угольного разреза, но сбежал после революции во Францию.

Ира легонько ударила его по ладони и продолжила рассказывать:

– Трое детей у них, все взрослые, дом, огород, хозяйство. В общем, обычная семья, каких полно в нашем городе. Вот только дядя Леша к бутылочке раньше любил прикладываться. Иногда после этого с тетей Катей, бывало, скандалил. Моя мама в таких случаях обычно говорила, что он свою первую жену вспоминает. Ведь Потаповы на нашей улице живут давно, поэтому мама историю их семьи и знает.

– У дяди Леши с тётей Катей второй брак, а его первая жена, которую он сильно любил, ещё в молодости умерла из-за болезни. От этого брака у дяди Леши есть дочь, но она после окончания школы на Украину к родственникам своей матери уехала. С тётей Катей дядя Леша живет давно, может, уже лет двадцать. Мои родители поддерживают с ними отношения так же, как и со всеми другими соседями на нашей улице. А дядя Леша, когда выпьет в меру, может и спеть, и даже сыграть на аккордеоне. Он хорошо поет! За это его уважают все соседи.